Когда ты постигнешь все тайны жизни, то будешь стремиться к смерти, ибо она не что иное, как еще одна тайна жизни.
Воспоминание — род встречи.
Как ни единый лист не пожелтеет без молчаливого согласия всего дерева, так и причиняющий зло не может творить его без скрытой воли на то всех вас.
Очень трудно заставить себя говорить. Труднее — заставить себя молчать. Еще труднее — заставить себя думать. Но самое трудное — это заставить себя чувствовать.
Когда ты стоишь спиною к солнцу, то видишь только свою тень.
Ни один человек ничего не может открыть вам, кроме того, что уже лежит в полудреме на заре вашего знания.
Любовь дает лишь себя и берет лишь от себя. Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею. Ибо любовь довольствуется любовью… И не думай, что ты можешь править путями любви, ибо если любовь сочтет тебя достойным, она будет направлять твой путь.
Произведение искусства — туман, изваянный в образ.
Всякое стремление слепо, когда нет знания.
Очевидное — это то, чего никто не видит, пока кто-нибудь не выразит его наипростейшим способом.
Знать истину следует всегда, изрекать — иногда.
Ты свободен днем, под солнцем, и ты свободен ночью, под звездами. Ты свободен, когда нет ни солнца, ни луны, ни звезд. Ты свободен, даже когда закроешь глаза на все сущее. Но ты раб любимого тобою, потому что ты любишь его. И ты раб любящего тебя, потому что он тебя любит.
Многие учения сходны с оконным стеклом. Мы видим истину сквозь него, но оно же и отделяет нас от истины.
Если ты вверишь свои тайны ветру, не кори его за то, что он откроет их деревьям.
То, что всего желаннее, но недосягаемо, дороже уже достигнутого.
Подлинно справедлив тот, кто чувствует себя наполовину виновным в чужих поступках.
Вы можете стать свободными лишь тогда, когда даже само желание искать свободу станет для вас уздой и вы перестанете говорить о свободе как об искомом и достигнутом.
Когда тень бледнеет и исчезает, угасающий свет становится тенью другого света. Так и ваша свобода, теряя оковы, сама становится оковами большей свободы.
В нашей сегодняшней печали нет ничего горше воспоминания о нашей вчерашней радости.
Всякий труд бесплоден, когда нет любви.
Жажда покоя убивает страсть души, а потом идет, ухмыляясь, в погребальном шествии.
Забвение — род свободы.
У великого человека два сердца — одно истекает кровью, другое стойко терпит.
Красота — не потребность, а экстаз. Это не образ, что вам хотелось бы видеть, и не песня, что вам хотелось бы слышать, но образ, который вы видите, даже если сомкнете глаза, и песня, которую вы слышите, даже если закроете уши.
Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи. Пусть лучше она будет волнующим морем между берегами ваших душ.
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
Любовь, которая ищет что-либо помимо раскрытия своей собственной тайны, это не любовь, а расставленные сети, в которые ловится лишь бесполезное.
Многим женщинам удается завладеть сердцем мужчины, но мало кто из них может им управлять.
Мужчины, которые не прощают женщинам их маленьких недостатков, никогда не насладятся их великими достоинствами.
Любовь и сомнение никогда не уживутся друг с другом.
Есть ли больший недостаток, чем подмечать чужие недостатки?
Великодушие состоит не в том, чтобы ты дал мне нечто такое, в чем я нуждаюсь более тебя, но чтобы ты дал мне то, без чего сам не можешь обойтись.
В сердце того, кто страстно стремится к красоте, она сияет ярче, чем в глазах созерцающего ее.
Вечно было так, что глубина любви познается лишь в час разлуки.
Лишь однажды я не нашелся что ответить. Когда меня спросили, кто я.
Человечество — река света, текущая из правечности в вечность.
Многоречивому завидует только немой.
Кто чувствует в себе призвание к писательскому труду, тот должен владеть знанием, искусством и магией — знанием музыки слов, искусством быть безыскусным и магией любви к читателям.
Ненависть — нечто мертвое. Кто из вас хотел бы стать склепом?
Внемлющий истине ничуть не ниже того, кто изрекает ее.
Каждую мысль, которую я заковал во фразу, я обязан освободить своими делами.
Ты пьешь вино, чтобы опьянеть, а я пью его, чтобы прогнать хмель другог вина.
Подлинная суть другого не в том, что он открывает тебе, но в том, чего он открыть не может. Поэтому, когда хочешь понять его, вслушивайся лучше не в то, что он говорит, а вто, чего он не говорит.
Безумец — музыкант в не меньшей степени, чем ты или я; только инструмент его немного расстроен.
Может статься, человек кончает с собой из чувства самосохранения.
Если все, что говорят о добре и зле, правда, тогда вся моя жизнь — одно непрерывное преступление.
Что есть печаль как не стена между двумя садами.
Вера — оазис в сердце, которого никогда не достигнуть каравану мышления.
Можно забыть того, с кем смеялся, но никогда не забыть того, с кем вместе плакал.
В человеке есть два человека: один бодрствует во тьме, другой спит при свете.
Достигнув конца того, что следует знать, ты окажешься в начале того, что следует чувствовать.
Источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего.
Любовь, которая не обновляется вседневно, превращается в привычку, а та, в свою очередь, — в рабство.
Ваши разум и страсть — руль и паруса вашей плывущей по морю души. Если ваши паруса порваны или сломан руль, вы можете лишь носиться по волнам и плыть по течению либо неподвижно стоять в открытом море. Ибо разум, властвующий один, — сила ограничивающая; а одна страсть — пламя, сжигающее само себя.
Семь раз я презирал свою душу:
Первый раз, когда увидел, что она покорялась, чтобы достичь высот.
Второй раз, когда заметил, что она хромает в присутствии увеченных.
Третий раз, когда ей дано было выбирать между трудным и легким, и она выбрала легкое.
Четвертый, когда она свершила зло и в оправдание себе сказала, что другие поступают также.
Пятый, когда она, стерпев по слабости своей, выдала терпение за силу.
Шестой, когда она с презрением отвернулась от уродливого лица, не ведая, что это одна из ее личин.
И седьмой раз, когда она пела хвалебную песнь и мнила это добродетелью.
Хотя волна слов вечно вздымается в нас, наши глубины вечно безмолвствуют.
В конце концов, это не такая уж плохая тюрьма, да только не нравится мне стена, что отделяет мою камеру от соседней. Но, признаюсь, у меня и в мыслях нет упрекать стражника, либо Того, Кто построил эту тюрьму.
Возможно, тем, кто дает тебе змею, когда ты просишь у них рыбу, нечего больше дать. Стало быть, с их стороны это великодушие.
Случается, что обман приносит успех, но он всегда кончает жизнь самоубийством.
Пусть тот, кто вытирает грязные руки о твою одежду, возьмет ее себе. Ему она, может, еще понадобится, тебе же — никогда.
О другом можно судить только сообразно тому, сколь хорошо ты знаешь самого себя. Скажи-ка мне теперь, кто из нас виновен, а на ком нет вины?
Истинно добр тот, кто един со всеми, кого мнят злыми.
