Афоризмы Пьера-Огюстена Бомарше

Пьер-Огюстен Карон де Бомарше (фр. Pierre-Augustin Caron de Beaumarchais; 24 января 1732, Париж — 18 мая 1799, там же) — знаменитый французский драматург и публицист.

Родился в Париже. Сын часовых дел мастера Андре Шарля Карона (1698—1775), он сначала пошел по стопам отца, но одновременно ревностно изучал музыку. Музыкальные таланты и ораторский дар открыли Бомарше доступ в высшее общество, где он приобрел большие связи, очень пригодившиеся ему впоследствии. Он даже ухитрился попасть ко двору Людовика XV, дочерей которого обучал игре на арфе. Благодаря двум выгодным бракам (оба раза он женился на богатых вдовах — Франк и Левек — и оба раза скоро овдовел), а также сотрудничеству с банкиром Дювернэ (Duverney) стал обладателем значительного состояния. 

Умному человеку нет смысла слушать все подряд, он и так догадается.

Глупость и тщеславие вечно идут рука об руку.

Я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему-либо отношение, — обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух-трех цензоров.

Когда поддаешься страху перед злом, то уже начинаешь чувствовать зло страха.

Честные люди любят женщин, обманщики обожают их.

Умный человек никогда не станет связываться с сильным.

Ветер, задувающий свечу, раздувает огонь в жаровне.

Когда женщина сердится, здравого смысла в ее речах не ищи!

А что, если я лучше своей репутации?

У кого доброе сердце, того благодарность не тяготит.

Прежде я говорил вам все, а теперь я ничего от вас не скрываю.

Так отрадно, когда тебя любят ради тебя самого.

Чтобы рассуждать о предмете, вовсе не обязательно быть его обладателем.

Он честен ровно настолько, чтобы не быть повешенным.

Глупости, проникающие в печать, приобретают силу лишь там, где их распространение затруднено.

В наше время чего не стоит говорить, то поется.

Пить, когда никакой жажды нет, и во всякое время заниматься любовью — только этим мы и отличаемся от других животных.

Раболепная посредственность — вот кто всего добивается.

Жить — это бороться, бороться — это жить.

Из всех шутовских вещей брак — самая шутовская.

Могут ли покой и любовь ужиться в одном сердце?

Природа сказала женщине: будь прекрасной, если можешь, мудрой, если хочешь, но благоразумной ты должна быть непременно.

Если начальник не делает нам зла, то это уже немалое благо.

Приятное волнение радости никогда не влечет за собой опасных последствий.

Политика — искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. Выгода — ее цель, интрига — средство… Повредить ей может только порядочность.

У бедняка не должно быть ни единого недостатка.

Если принять в рассуждение все добродетели, которых требуют от слуги, то много ли найдется господ, способных быть слугами?

Наши жены думают, что если они нас любят, так это уже все. Вбили это себе в голову и уж так любят, так любят (в том случае, если действительно любят) и до того предупредительны, так всегда услужливы, неизменно и при любых обстоятельствах, что в один прекрасный вечер, к вящему своему изумлению, вместо того чтобы вновь ощутить блаженство, начинаешь испытывать пресыщение. Если мы ищем на стороне того наслаждения, которого не находим у себя дома, то это потому, что наши жены не владеют в достаточной мере искусством поддерживать в нас влечение, любить всякий раз по-новому, оживлять… прелесть обладания прелестью разнообразия.

Без песен и вина
Жизнь даром пропадает!

Время — честный человек.

В жизни есть закон могучий:
Кто пастух — кто господин!
Но рожденье — это случай,
Все решает ум один.
Повелитель сверхмогучий
Обращается во прах,
А Вольтер живет в веках.

Умение мужественно преодолевать самого себя — вот что всегда казалось мне одним из самых величайших достижений, которыми может гордиться разумный человек.

Как только было замечено, что с течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетенные, порождают большие-пребольшие истины, на земле сразу развелось видимо-невидимо правд. Есть такая правда, которую все знают, но о которой умалчивают, потому что не всякую правду можно говорить. Есть такая правда, которую все расхваливают, да не от чистого сердца, потому что не всякой правде можно верить. А клятвы влюбленных, угрозы матерей, зароки пьянчуг, обещания власть имущих, последнее слово купцов? И так до бесконечности!

О женщина!.. Создание слабое и коварное!..

Недаром женской верности придавали такое огромное значение! Общественное благо, общественное зло связаны с их поведением. Рай или ад в семье вызываются исключительно той молвой, какая идет про женщин, а зависит молва только от них самих.

Немалое благо для семьи — изгнание из нее негодяя.

Ревность — всего только глупое дитя гордости или же болезнь безумца.

Робким человеком помыкает любой проходимец.

Интрига рано или поздно губит того, кто ее начал.

Небо всегда покровительствует невинности!

Пороки, злоупотребления, — они не меняются, но перевоплощаются в тысячи форм, надевая маску господствующих нравов; сорвать с них эту маску и показать их в неприкрытом виде — вот благородная задача человека, посвятившего себя театру.

Обычай часто является злом.

Мы ни в коем случае не должны смешивать критику общую, составляющую одну из благороднейших целей искусства, с гнусной сатирой, направленной против личностей: первая обладает тем преимуществом, что она исправляет, не оскорбляя.

В любви недостаточно даже «слишком».

Любовь к изящной словесности несовместима с усердием к делам службы.

По моему разумению, если начальство не делает нам зла, то это уже немалое благо.

Для достижения поставленной цели деловитость нужна не менее, чем знание.

Только мелкие людишки боятся мелких статеек.

Исправить людей можно, лишь показав их такими, каковы они на самом деле.

Чистосердечное раскаяние ничем не отличается от любого хорошего поступка: оно тоже приносит награду.

Каждый человек всегда чей-нибудь ребенок.

Прикидываться, что не знаешь того, что известно всем, и что тебе известно то, чего никто не знает; прикидываться, что слышишь то, что никому не понятно, и не прислушиваться к тому, что слышно всем; главное, прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; запираться у себя в кабинете только для того, чтобы очинить перья, и казаться глубокомысленным, когда в голове у тебя, что называется, ветер гуляет; худо ли, хорошо ли разыгрывать персону, плодить наушников и прикармливать изменников, растапливать сургучные печати, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств. Вот вам и вся политика…

Наиболее виновные — наименее великодушны, это общее правило.

Ум невозможно унизить, так ему отмщают тем, что гонят его.

Всеисцеляющего средства не существует.

В определенном возрасте порядочные люди прощают друг другу ошибки и прежние слабости, бурные же страсти, которые проводили между ними резкую грань, уступают место нежной привязанности.

…Любви только сладостна тайна,
Придает она прелести ей!

Обладание всякого рода благами — это еще не все. Получать наслаждение от обладания ими — вот в чем состоит счастье.

Известно, что суть дела — это область самих тяжущихся, меж тем как форма — это достояние судей.

Ох уж эти женщины! Если вам нужно, чтобы самая из них простодушная научилась лукавить, — заприте ее.
Женщины очень любят, когда их называют жестокими.

Гнев добрых людей это не что иное, как настоятельная потребность прощать.

Утверждать что-либо, не имея возможности доказать это законным путем, означает клеветать.

Так всегда в жизни: мы-то стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое. Начиная с ненасытного завоевателя, который способен проглотить весь мир, и кончая смиренным слепцом, которого ведет собака, мы все — игрушки ее прихотей. И, пожалуй, слепец, который идет за собакой, следует более верным путем и реже бывает обманут в своих ожиданиях, чем тот, первый слепец со всей его свитой.

Клиент, хоть сколько-нибудь сведущий, всегда знает свое дело лучше иных адвокатов: адвокаты из кожи вон лезут и надрываются до хрипоты, лишь бы показать свою осведомленность решительно во всем, кроме, впрочем, самого дела, но вместе с тем их весьма мало трогает то обстоятельство, что они разорили клиента, надоели слушателям и усыпили судей…

Заставьте самого беспристрастного судью разбирать свое собственное дело, и посмотрите, как он начнет толковать законы!
Где нет свободы критики, там никакая похвала не может быть приятна.

Share

Помечены: Метки